Проза жизни - Страница 45

«Этого только недоставало! — разгневанно думала Тереска. — Таким здоровым горшком меня могло пришибить на месте! Пускай выпутываются сами…» Тереска увидела, что от Пулавской к дому бежит какой-то человек, ещё один показался на другой стороне улицы. Решив не давать никаких объяснений, она поспешно юркнула в ближайшие двери.

А за окном, из которого вылетел злополучный горшок, бушевал дантов ад. Сигнальный звонок внутри и страшный грохот снаружи всех заставил вскочить на ноги. Гости лихорадочно рассовывали по карманам деньги и карты, в том числе и приготовленные для бриджа и призванные служить маскировкой. Со звоном летели на пол поспешно хватаемые рюмки, кто-то сбросил тарелку с бутербродами и влез туда всей ногой, кому-то прищемило палец рулеткой, спешно преобразуемой в столик. Если бы кто-то заглянул в этот момент в квартиру, то наверняка решил бы, что попал в сумасшедший дом, а не на вечеринку.

Минут через десять суматоха слегка улеглась. Никто из чужих в квартире не появился, и причина тревоги продолжала оставаться загадочной. Гости, симулируя игру в бридж и танцуя якобы беззаботно, пребывали в страшном напряжении, пока наконец низенького роста жгучий брюнет не отважился сойти вниз.

Внизу он увидел пожилого мужчину, убиравшего обломки горшка.

— В чем дело? — с тревогой спросил он. — Что тут произошло?

— А бес его знает, — ответил тот. — Здесь все тихо, это там у вас. Какого черта вы швыряетесь горшками в окно? Надо было меня предупредить!

— Был сигнал тревоги. Звонок прозвенел. Никто ничем не швырялся. Что здесь творилось?!

— Да ничего не творилось, чтоб мне сдохнуть! Тишь да гладь, и вдруг бухнуло. От вас это, от вас кто-то спихнул горшок! Сюда живая душа не входила!

В голосе мужчины проскальзывали неуверенные нотки, однако он ни в коем случае не желал признаваться, что отскочил на минутку, тем более, что на улице и правда никого не было. Или кто-то прошёл через двор? Но чтобы задеть за сигнальную леску, все равно надо выйти на улицу… Несуразица какая-то получается…

— Нет, ты все-таки ответь, что случилось, — не отставал от него брюнет. — Нашкодила нечистая сила?

— Похоже на то. Или приблудный кот.

— И точно в то самое время, когда все собрались, — возмущённо начал брюнет, но продолжать не стал, что-то разгневанно бурча себе под нос, он выглянул во двор, ещё раз оглядел улицу и, войдя в дом, стал подниматься по лестнице. К счастью, ему не пришло в голову заглянуть в подвал, где, вжавшись в стену, стояла насмерть перепуганная Тереска.

Она боялась выбраться из дома через двор, так как не знала, есть ли оттуда куда-нибудь выход. Дорогу на улицу преграждал мужчина, сметавший с земли черепки. Она невольно подслушала странный разговор, не понимая пока его смысла, и с облегчением вздохнула, когда собеседники разошлись: один стал подниматься вверх, а другой понёс черепки на помойку. Она быстренько проскользнула в подъезд, а оттуда выскочила на Бельгийскую.

Только пройдя половину пути до дома, Тереска немного оправилась от потрясений, преследовавших её всю вторую половину дня. Она шла так глубоко погрузившись в свои мысли, что не увидела распахнутой настежь двери сапожной мастерской.

Мастерская принадлежала знакомому сапожнику, взявшему в починку её туфли. Надеясь на сегодняшние деньги, она упросила его сменить ей каблуки в неслыханно короткий срок. Как раз сегодня она намеревалась забрать туфли, но из-за обилия потрясений напрочь про них забыла.

Сапожник заметил свою юную клиентку, когда она проходила мимо дверей. Обещанные туфли были уже готовы. Человек он был услужливый и добродушный — поняв, что девушка впала в глубокую задумчивость, он сорвался с табуретки и выскочил на улицу.

— Проше пани! — приветливо прокричал он. — Проше пани! Ваши туфельки уже готовы!

Тереска обернулась, увидела перед собой размахивающего руками сапожника и вспомнила все. В её несколько сдвинувшейся психике прочно засело ощущение полученного финансового удара, силы которого она ещё не успела осознать, помнила только, что её ограбили при расчёте, а за туфли надо платить сегодня, нет, надо совсем сдуреть, чтобы пойти этой дорогой! Какой-то миг она вглядывалась в добряка-сапожника расширенными от перепуга глазами, а потом развернулась и кинулась наутёк. Мастер остолбенел.

— Проше пани… — прошептал он ещё раз, изумлённо глядя вслед удалявшейся галопом Тереске. Ни один из его клиентов не реагировал столь странным образом на приятную весть. Сапожник с минуту постоял в оцепенении, затем очнулся и, качая головой, вернулся к себе.

Совершенно выведенная из равновесия Тереска, тяжело дыша, домчалась, наконец, до дома и, переступив порог, чуть не споткнулась о Янушека, раскинувшего по всей прихожей электрические провода.

— Чего летишь, как на пожар? — заинтересовался Янушек. — Осторожнее, гляди, куда наступаешь!

Тереска перевела дух, сердито взглянула на брата и выпутала ногу из клубка проволоки.

— За мной гнался сапожник, — пояснила она. Янушек недоверчиво скривился.

— Мания преследования, — изрёк он диагноз. — То машины за тобой гоняются, то сапожники. Тебе пора лечиться в закрытом заведении. Надо сказать отцу, чтобы он тебя отвёз в дурдом, а я займу твою комнату.

— Придержи язык, а то узнаешь! — взъярилась Тереска, останавливаясь на лестнице. — И так вокруг одни огорчения и сплошное свинство, сегодня еле в живых осталась, и ты туда же! В собственном доме подстерегает враг!

В Терескином голосе звучало такое искреннее отчаяние, что Янушеку, имевшему в сущности доброе сердце, стало не по себе. Он встревожился и ощутил прилив братских чувств.